ГЛАВА 8. ЗА ИГРОЙ В "КОРОНУ"

За карточным столом царила атмосфера непринуждённого веселья, как и во всём зале. Мирная беседа перемежалась невинными колкостями. Все больше интересовались праздничным обедом и предстоящим избранием Королевы Бала, чем картами соседа, и деньги с одинаковой лёгкостью приходили в руки к одному игроку и снова уплывали к другому, смущённо позвякивая.
Играли в “Корону”. Забавная придворная игра, которая имеет общие правила с “Black Jack”, но выигрыш здесь составляет не двадцать одно очко, а тридцать одно. Название “Корона” происходит от правила, что три туза, хотя и составляют вместе 33 очка, но тоже выигрывают и перебивают любое количество очков, даже тридцать одно. Действительно, веночек из трёх больших цветков соответствующего цвета и формы, изображённых по одному в центре каждого туза, выглядит эффектно.
Только выпадают они не часто, и не вздумай взять после двух тузов десятку, а не девятку — 32 очка считаются как “перебор”, а значит — проигрыш.
Каждому раздают по одной карте, потом делаются первоначальные ставки. Желающий может остановиться на любом количестве карт. Если же нет, то раздают ещё, про кругу. Подсчитывая свои очки после каждого круга, уверенные в себе повышают ставки, но исход игры зависит от случая, и главное — вовремя остановиться. Проигравший выходит из игры, остальные продолжают сражаться. Если же все остановились, но ни у одного из них нет тридцати одного, побеждает тот, у кого больше общая сумма очков. Собравший “корону”, срывает весь банк.
Право раздавать карты переходило по кругу. Но в течении получаса, пока шла игра, кто бы ни сдавал, тузы настойчиво преследовали Гиацинта. Дважды он уже проиграл, взяв десятку после двух тузов, несколько раз выиграл, и хоть один туз обязательно был у него на руках. Причём, конечно, не один и тот же!
В этот раз сдавала карты мадам Жербер, азартная кругленькая старушка в жёлто-оранжевом наряде и со страусовым боа немыслимо яркого золотого цвета, которым она очень гордилась и говорила всем, что его привезли из Южной Африки по “специальному заказу”.
За столом собралась почтенная компания, почти всё старшее поколение, исключая Гиацинта. Все, кто вместо танцев предпочитал посидеть и поболтать. За карточным столом можно было узнать новейшие дворцовые сплетни и ещё много интересного.
Генерал Троян также был среди играющих и ему крупно везло. Снисходительно кивая головой в ответ на многочисленные поздравления по поводу успеха племянницы, он придвигал к себе выигранные монеты, и их кучка всё росла и росла.
— Ах, генерал, Вы, наверное, научились тайнам колдовства у крымских татар! — воскликнула сидящая рядом с ним герцогиня Георгина Изменчивая.
— Ну что Вы, герцогиня. Моя воинская часть действительно находится в Крыму, но я там практически не бываю в настоящее время.
— Ой, говорят, там на Юге сейчас неспокойно, — покачала головой тощая чопорная баронесса Гортензия.
— Как и везде сейчас, — пожал плечами генерал, беря карту.
— Ах, баронесса, Вы не представляете, что творится у нас, в Джорджии! — воскликнула герцогиня Георгина. Её муж, герцог Жорж, только вздохнул.
— Джорджия это штат в Америке? — вмешалась в разговор кругленькая мадам Жербер.
— Нет, что Вы, со Штатами мы не имеем ничего общего! — поспешно возразила Георгина. — Мои предки были мексиканцы. А Джорджия — это родовое поместье моего мужа в Грузии, на Кавказе.
— О да, — сочувственно кивнул Троян, — там сейчас неспокойно, ведь это недалеко от моей крымской части.
— Да, да, именно. Мы были вынуждены даже забрать оттуда свою дочь Джорджи. Она жила в Грузии со своей бабушкой и воспитывалась в монастыре.
— Ах, я видела Вашу малютку, она прелестна! Правда, Ортанс ? — воскликнула мадам Жербер, толкая локтем свою соседку Гортензию.
— Гербера, перестань! — возмутилась та, сосредоточенно уставясь на карты. — Вот, у меня тридцать одно, я выиграла! — Баронесса довольная захлопала в ладоши, но тут же опомнилась и приняла прежний строгий вид.
— Вот видите, мне не всегда везёт, — добродушно засмеялся Троян, отдавая поигранные деньги.
— Зато мне всегда не везёт, — возмутился Гиацинт, бросая карты. — Взгляните!
На этот раз он остановился всего на двух картах, а прошло три круга. Перед ним опять лежали два туза, а третий взяла себе баронесса, дополнив им свои две десятки.
— Ну, дорогой граф, Вам ведь так везёт в любви, а ещё и везение в картах — это уж слишком, — смеясь утешала его Георгина. — Правда, дорогой? — обратилась она к мужу.
— Угу, слишком, слишком, — прогудел герцог Жорж, не поднимая глаз на жену. — И вообще, нынешнее поколение уже неспособно потерять голову от любви.
— Боюсь, что способно, — озабоченно заметил Троян, вспомнив о своей резвой племяннице.
— Что я слышу, Жорж, ты сомневаешься в нашей молодёжи?! — вмешалась герцогиня.
— Нет, дорогая, нет конечно, — поспешно запротестовал герцог.
Он прекрасно знал, что его эмоциональная супруга не зря прозвана Изменчивой, и предпочитал не спорить. Благородный герцог как огня боялся гнева своей нежной супруги и любящей дочери, и поэтому, он всегда соглашался с ними, качая большой круглой головой.
— Кстати, я знаю прелестную историю о том, как один мой предок, тоже граф, потерял голову от любви к прекрасной Маргаритке, — вмешался развеселившийся Гиацинт. — Это было в Париже, в 1573 году.
— Ах, как романтично! — восхитилась мадам Жербер, машинально тасуя карты.
— Но… он потерял голову в переносном смысле, разумеется? — с опаской спросила Гортензия.
— Увы, мадам, в буквальном. На площади Сен Жан ан Грэв, — серьёзно ответил Гиацинт.
— Какой ужас! Но, вероятно, эта Маргаритка была из королевского цветника? — полюбопытствовала Георгина.
— Гораздо хуже, дорогая герцогиня, это была сама королева.
— О! — раздался общий вздох восхищения. Все вспомнили, о чём говорил Гиацинт, и понимали, что любовь королевы стоит головы.
— А Вы, милый граф, не являетесь ли потомком той жгучей страсти, — лукаво спросила Гербера.
— Не знаю, право, но мой папа давно старается доказать это, — засмеялся Гиацинт. — Знаю только, что именно в честь этого родственника я тоже — Гиацинт-Бонифас, хотя мои запросы много скромнее.
— Кстати, как поживает Ваш отец, герцог Провансальский? — осведомилась мадам Жербер.
— Вполне благополучно. Ладно, сдавайте… Сыграем ещё раз.
— Но сейчас очередь Жоржа! Правда, дорогой? — вмешалась герцогиня Георгина.
— Угу, — кивнул её муж, покорно беря колоду из рук мадам Жербер. Игра продолжалась.
— Ах, любовь, любовь!… — вздохнула Георгина. — Вы заметили, сегодня во время приёма Бьянка была бледнее, чем обычно, а Скарлет так покраснела, когда лорд Гладиолус приветствовал их. Здесь тоже верно какие то любовные дела. Может, и моя Джорджи скоро встретит кого нибудь, здесь столько блистательных кавалеров! Правда?
— Угу, может быть, конечно, — поддакнул герцог Жорж.
— Да, генерал! Моя Джорджи — такая умница, надо их познакомить с Вашей племянницей, ей ведь тоже семнадцать? — Герцогиня очень легко умела менять темы.
— Ей только шестнадцать с половиной, — ответил генерал Троян.
— А, тогда она ровесница моему племяннику. Он приехал из Флоренции погостить. Очень милый мальчик.
— Не знал, герцогиня, что у Вас есть родственники в Италии, — заметил Гиацинт и замолчал, уставившись на карту.
— Право, мне кажется, на балу сегодня меньше всех — французов. Сплошные гости и официальные лица, — заметила баронесса Ортанс. — Иранский посол, английский посол…
— Кстати, лорд Гладиолус очень интересный мужчина, да дорогой? — пропела Георгина. — Говорят, он служит в Англии, но родом из Голландии.
— Ах! Голландия!… — вздохнули Цветы тем же тоном, каким Люди говорят: “Ах, Париж, Париж!…”
— Глупости. Он потомственный английский лорд, — возразила Гортензия. — У меня гораздо больше родственников в Голландии, чем у него. Это почти моя Родина!
— Помилуйте, баронесса, — небрежно зевнул Гиацинт. — Для кого же из нас, я имею в виду дворян, Голландия не родина? Точно как для всех Людей предки — семя Израилево: сыновья Ноя, все двенадцать колен сыновей Иакова и всё такое…
Все согласно закивали, только герцогиня Георгина возразила:
— Ну, мои то корни тянутся прямо из Мексики, здесь уж не поспоришь! Правда, дорогой?
— Угу, — ответил Жорж, раздавая всем по второй карте.
— Герцогиня, корни имеют все, и я тоже, — сказал Гиацинт. — Но разве не Ваши предки в 1804 году, вместе со славным Александром Гумбольтом прибыли из Мексики в Германию, а потом и в Голландию, где они и получили свой патент на дворянство?
Гиацинт, улыбаясь, смотрел своими синими глазами на герцогиню. Возразить было нечего. Граф по праву мог гордиться тем, что его род один из древнейших среди благородного дворянства Франции, а вернее — Аквитании, когда Юг ещё не был французской Провинцией. Но он позволял себе вспоминать об этом вслух крайне редко. Все и так это знали, и оценили нынешний намёк на несколько недавнее происхождение некоторых гербов.
— Точно, точно, — кивнула мадам Жербер. — Я сама тоже происхожу из Южной Африки, да и сама Великая Мадемуазель Пассифлора может сказать, что ведёт свой род из Южной Америки, но все мы, тем не менее, французы и гордимся этим. Ведь, правда?
— Несомненно, — с жаром подтвердила герцогиня. — Гербера права, да, дорогой?
— Угу, — ответствовал Жорж. — Ты берёшь третью карту, дорогая?
— Конечно. Кстати, какие новости о приезде мадемуазель Пассифлоры, она точно будет на балу?
— Ну, учитывая её новое назначение…
— Граф!… Гра аф! Оторвитесь от игры, Вы мне нужны, — раздался шёпот позади Гиацинта. Молоденькая красивая девушка с длинными каштановыми волосами, прелестными глазками, одетая в нежно лиловое шёлковое платье, звала его. По голосу он моментально узнал свою даму сердца. Это была мадемуазель Виола Одората, фрейлина принцессы Скарлет, “Джульетта двора”.
Гиацинт затаённо улыбнулся и вполголоса спросил, не оборачиваясь:
— Что случилось?
— Очень важное дело, ты мне нужен, — повторила Виола, приблизившись к столу. Она положила свою руку к нему на плечо.
— Ах, был бы я тебе нужен, если б не важные дворцовые дела, — вздохнул он, склонившись щекой к её руке. — Ладно, сейчас доиграю…
— Брось это всё! Пойдём скорей, дело не терпит промедления, — настаивала Виолетта.
— Ну нет! У меня опять эти проклятые два туза, если ты меня поцелуешь, я, наконец, выиграю. — Он показал карты своей возлюбленной и подмигнул: — Ну, как?
— Ещё чего, ты и так выиграешь! — отстранилась Виола. — Герцог, давайте ещё одну карту. А ты не смотри, — скомандовала она и легонько стукнула пальчиком по закрытой карте. — Теперь, бери эту, и посмотрим, что получилось.
Внимание всех было приковано к карте, и раздался общий вздох, когда Гиацинт, перевернув её, открыл бубнового туза и выложил на стол желанную “корону”.
Собрав все деньги на столе, он встал и раскланялся:
— Благодарю Вас, господа и дамы, за доставленное удовольствие и приятную беседу. Надеюсь, мы ещё будем иметь счастье…
Он не договорил. Виола настойчиво потащила своего друга к двери, и Гиацинт исчез, покорившись любимой.