ЕЛЕНА КРЫЖАНОВСКАЯ. ПОХОЖДЕНИЯ КОТА КОШМАРА

Тёща называла Кошмара “кошачьим бароном Мюнхгаузеном” за хвастовство и умение создавать почву для самых невероятных историй.
Кот обижался, ибо считал титул барона для себя слишком мелким. Не имея никакого, Кошмар всегда мечтал быть по меньшей мере маркизом.
На этой почве в семье бывали скандалы, а однажды Кошмар чуть серьёзно не заболел.
После очередной поездки с семьей в Ледреборг, кот вернулся в подавленном состоянии. Он отвечал невпопад, целыми днями лежал на диване, уставившись в потолок, и ровным счетом ничего не делал.
Майю это злило и огорчало.
— Что ты разлегся, словно шах персидский? — спрашивала она.
— А почему бы мне им не быть? — лениво отвечал Кошмар. — Правда, почему мне не стать персидским шахом? Жён сколько хочешь, и все молчат...
— Ах ты бездельник! — возмущалась Майя. — Чего захотел! Пойди лучше, устройся на работу. Чем мне прикажешь кормить семью? Слышишь, что я говорю, приблудный шах?!
— Глухих в роду нет! — отозвался Кошмар, не трогаясь с места.
Майя чрезвычайно обиделась. Ещё бы, ведь это был камень, метко пущенный в её дедушку, который был редким красавцем, белым с ярко-голубыми глазами. Он был столь хорош, что в молодости собирался пойти на оперную сцену и даже поступал в консерваторию. Да только на экзаменах выяснилось, что он глухой.
Кошмар вообще не любил чванства своих знатных родственников и искал любой случай, чтобы доказать: чрезмерная забота о чистоте рода ведет к вырождению. Тёща платила ему тем же, и во время последнего разговора нежно заметила:
— Скажите, я не ошибаюсь, имея смелость предположить, что в вас есть французская кровь?
— Наверняка, — ответил Кошмар. — Моя прабабка родилась в Париже.
— А! Значит, слухи о том, что Ваша бабушка служила в молодости в каком-то портовом кабаке, а потом спуталась с матросами и приплыла на корабле в Данию, оказывается верны? Какая жалость, а моё сердце так долго отказывалось верить этому...
Кошмар обиделся не на шутку. Он ответил Агне Ледреборжской — своей милой тёще какую-то дерзость, но не чувствовал себя отмщённым. Это и была причина его дурного настроения, после поездки к родственникам. А Майя своими упреками ещё подливала масла в огонь.
Кот Кошмар впал в депрессию. Ему перестало нравиться его имя, которым он всегда прежде гордился. Кот отказывался ходить в магазин и покупать молоко для котят. Он считал это ниже своего достоинства, а это уже серьёзно. Это повод для настоящего скандала. Который вскоре и состоялся.
Майя вздыбила шерсть на загривке и сверкнула на мужа левым, зеленым глазом. Это у неё означало сигнал к сражению.
Кошмар остался холоден к столь явной угрозе.
— Последний раз спрашиваю, — зашипела Майя, — Пойдёшь в магазин?
— Никогда! — твердо ответил кот.
— Кошмар, ты ещё пожалеешь!
— Не смей называть меня какой-то плебейской кличкой.
— Ах, простите, Ваше Высочество, ах, извините! — едко ответила Майя. — Не соизволит ли Ваше Высочество сообщить, как же мне называть его?
— Я думаю над этим вопросом, — буркнул Кошмар.
Майя фыркнула.
— Да у тебя мания величия, котик.
— Почему бы и нет? Что, все могут воображать себя великими, а я не могу? Я тоже буду. Всё, хватит! Стану-ка я, пожалуй, Наполеоном, или Королём Кристианом I... Или нет, лучше принцем Датским, тебе же такие нравятся!
— Прекрати молоть чушь, — строго сказала Майя.
— Ага! Сердишься, значит нравятся! Решено, я отныне — Принц Датский.
— Собачья кличка, — фыркнула жена.
— Извольте говорить почтительно, когда обращаетесь к Моему Высочеству. Я принц нервный, могу в пылу справедливого гнева не пощадить даже какую-то там кошку из Ледреборга.
— Ты окончательно свихнулся, Кошмар!
— Я — Принц Датский!
— Ну и убирайся в своё королевство! Подсказать адрес? Психиатрическая лечебница доктора Пеликана! Катись, катись, Ваше Высочество!
— А что ты думаешь, я останусь? Думаешь, буду и дальше терпеть общество столь вульгарной особы? Майка, можешь считать, мы никогда не встречались! Я найду себе кого-нибудь достойного моего нынешнего высокого положения.
— Все, достойные тебя, давно ждут в психушке. Иди и ищи себе кого, хочешь, — гордо сказала Майя, стараясь не уронить честь своего ледреборгского флага.
А Кошмар не нашёл ничего лучшего, как пойти в указанном ему направлении, искать единомышленников.
Клиника знаменитого психолога доктора Пеликана находилась неподалеку от копенгагенского Зоопарка. Пока Кошмар добирался туда, в нём ни на миг не поколебалась уверенность в том, что именно он — наследник датского трона.
Доктор встретил кота очень доброжелательно. И, со вниманием, выслушал всю историю превращения Феликса Кристиана, сначала в Кошмара, а потом в Принца Датского.
— Ну-с, друг мой, — сказал Пеликан, — Ваш случай весьма интересный. Не хотели бы Вы немного пожить в нашем замечательном санатории. Это будет отдыхом для Вашей нервной системы, Вы просто немножко переутомились, а в целом ничего страшного.
— Как же, доктор, а мания величия?
— Что Вы, что Вы, никакой мании. Вы хотите быть датским принцем — пожалуйста. Это вполне здоровое желание.
— Нет, попрошу Вас, — решительно возразил Кошмар, — У всех, понимаете, мания, а я уж и сойти с ума не могу? Мы живём в свободной стране, и свои права я ущемлять никому не позволю.
— Хорошо, хорошо, — сразу же согласился доктор. — Не угодно ли Вашему Высочеству осмотреть наш санаторий. У нас смежные территории с зоологическим садом, поэтому условия превосходные. Зелень, простор… Не считая небольшого забора, всем отдыхающим предоставлена полная свобода.
— Я думал, здесь всё по-другому, — признался Кошмар.
— Вполне распространенное заблуждение. — Доктор мягко улыбнулся. — Нет, друг мой, то есть, Ваше Высочество. У меня частная клиника, многие знаменитости проводят здесь некоторое время, чтобы дать схлынуть нервному стрессу, а он, как известно, лечится только доброжелательным покоем, под квалифицированным присмотром. Вот и всё. Пройдёмте, прошу Вас.
В сопровождении доктора Пеликана Его Высочество датский принц осматривал свои новые владения.
На зеленой травке играли в гольф и покачивались, сидя в шезлонгах, скучающие миллионеры. Под зонтиком от солнца в тени загорала гигантская толстая черепаха. Внезапно по лужайке пронесся разноцветный вихрь, и молодой павлин с разгону, чуть не сбив доктора, и кота подлетел к черепахе. Он танцевал вокруг, распускал свой великолепный хвост, но черепаха не замечала его.
Когда павлин стал орать страстные признания в любви прямо ей на ухо, она плавно втянула голову в панцирь, и более не показывалась. Огорченный павлин потоптался вокруг, постучал клювом по панцирю — всё без толку. Тогда он неуклюже взлетел на ветку соседнего дерева и дико завопил. Его “песня” напоминала крик бешеного осла и охрипшего петуха одновременно.
— Будет дождь, — сказал кто-то из миллионеров.
— Да, — подтвердил другой. — Павлины кричат к перемене погоды.
Кошмар отметил, что пребывание в санатории явно идёт всем на пользу, — нервы у них чрезвычайно окрепли. Сам он, признаться, вздрогнул от неожиданности, услышав вопль бешеного павлина, а окружающие и ухом не повели.
— Не обращайте внимания, Ваше Высочество, — сказал доктор. — Это Ромео — сумасшедший павлин, он часто кричит, но совсем не буйный, просто у него такой голос.
— Ничего себе, — проговорил кот. — А что с ним такое?
— Выпил кислоты, пытаясь покончить с собой от неразделённой любви. Сам выжил, только голосовые связки слегка пострадали.
— А… Что, соляную кислоту выпил?
— Да нет, лимонную. Купил в кондитерской.
Кошмар покрутил лапой у виска:
— Он, что же, совсем… того?
— Да, совсем. Не излечим, к сожалению. Что Вы хотите, у него было трудное детство. — Доктор Пеликан рассказал: — Дело в том, что Ромео в раннем детстве бросили родители. Яйцо, из которого он вылупился, подбросили в террариум, и павлин вывелся среди черепах. А у некоторых несознательных видов не чётко, так сказать, выражен инстинкт определения особи противоположного пола. Павлины этим часто страдают. И Ромео, видите ли, решил, что он черепаха. И вследствие такого неправильного восприятия мира он влюбляется исключительно в черепах. А они, как Вы сами видели, совершенно не отвечают ему взаимностью. Отсюда постоянный стресс, баланс на грани…
— Скажите, — с живейшим участием поинтересовался Кошмар, — А змей в том террариуме, где высидели этого павлина, не было, да?
— Нет, одни черепахи.
— Жаль, жаль… По крайней мере, влюбись он в змею, ваш Ромео не стал бы так долго мучиться.
— Почему, Ваше Высочество?
— Как же, черепахи живут триста лет, а со змеями летальный исход возможен гораздо скорее. Скажите доктор, а горло он сможет вылечить?
— О, да! Это вопрос времени.
— И каков же его настоящий голос?
— В два раза громче и немножко противнее.
— А…
Кошмар больше не задавал вопросов. Он только смотрел. Мысленно он дал себе клятву, что если останется здесь, то в ближайшее время совершит благородный поступок и прекратит мучения несчастного павлина, свернув ему при первой возможности шею.
“Не так уж весело быть Принцем Датским”, — подумал Кошмар, — “ Но назад пути нет. Вперёд, Цезарь!…”
Убедившись, что мысли у него с непривычки быстро заходят в тупик, Кошмар попросил познакомить его с Наполеоном, Андерсеном и кто там ещё здесь гостит в нынешнем сезоне.
Ему представили сразу трёх Андерсенов, двух коней Александра Македонского (причём один из них был пони), осла, возомнившего себя Валаамовой ослицей, и, пытавшегося постоянно произносить откровения белым стихом, нескольких гусей, — прямых потомков тех, что спасли Рим (один был даже очевидцем этих событий), и одну лисицу из басни, которая нежно заигрывала с павлином Ромео, умоляя отдать ей кусочек сыра, но Кошмар каким-то седьмым чувством понял, что она симулирует.
На Наполеонов и Буридановых ослов почему-то был не сезон.
Представившись и сразу почувствовав друга в Чеширском Коте, Принц Датский продолжал знакомство с экзотической публикой санатория. Весь день он бродил по территории, слушал истории болезней своих новых друзей, а под вечер почувствовал, что устал и соскучился по семье.
Он довольно уже насмотрелся на сумасшедших. Видел петухов, возомнивших себя орлами и орлов, страдавших боязнью высоты. Видел обезьян, считавших себя людьми,— они цитировали наизусть Дарвина и вели себя совсем неприлично. Кошмар соскучился по трезвой логике своей Майи и готов был хоть сейчас бежать в магазин за чем только она ни попросит, но его никто ни о чём не просил. А когда Кошмар увидел крольчиху с большой хозяйственной сумкой, ему стало совсем грустно.
Крольчиха считала себя кенгуру и повсюду искала своего детёныша, чтобы посадить его в сумку. Но никого подходящего по размеру не находила.
— Вы не видели кенгурёнка? — с отсутствующим видом спросила она у кота.
— Нет, не видел.
— А Вы сами случайно не мой детёныш?
— Увы, нет.
— Пожалуйста, извините, — сказала крольчиха и побрела дальше.
Кот с ужасом посмотрел ей вслед.
— Какой ужас, просто кошмар, — тихо проговорил он.
Со стороны ограды будто послышались крики: “Кошмар!.. Кошмар!..”
“Надо же, какое эхо даёт моё имя, — с гордостью и недоумением подумал кот. — Но… разве я больше не Принц Датский? Странно…”
— Кошма-ар! Где ты?
Нет, его явно кто-то зовет. Да это же… бабушка!
Подойдя к ограде, Кошмар действительно увидел там Рыжую Дейзи — свою бабушку по материнской линии, впрочем, она была у него единственной, кот не мог ошибиться. Рядом с ней стояла Майя с маленькой дочкой и с грудными котятами-близнецами в коляске.
Кошмар не мог представить, что так обрадуется приходу родственников. Вместе с ними он вскоре попрощался с доктором Пеликаном, сказав, что одного дня для снятия стресса ему оказалось вполне достаточно.
— Если будут какие-либо проблемы, заходите ещё, — любезно пригласил доктор.
— Непременно, — вместо мужа ответила Майя, — Мне кажется, Кошмарику такая смена обстановки на пользу. Так что, если ещё раз…
— Мяу, — укоризненно сказал Кошмар.
— Хорошо, дорогой, поговорим дома.
Вечер прошёл на редкость тихо и мирно. Рыжая Дейзи, смеясь, рассказывала пикантные истории времён своей бурной молодости, а Кошмар — забавные случаи из жизни сумасшедших.
Особенно он сожалел, что так и не укоротил век павлину Ромео, а значит, тот благополучно проживет триста лет, охотясь за черепахами, и каждый раз на перемену погоды будет орать дурным голосом, если его, конечно, не съест лиса.
Майя призналась, что всегда мечтала работать в ночном кабаре певицей, а Дейзи сказала, что всегда мечтала о такой невестке, как Майя. Кстати, вместе с ней на корабле плыла одна блондиночка-шведка, говорила, что к родственникам в Ледреборг, да ей не особенно верили…
В общем, вечер прошёл как нельзя более приятно. Дети были милы и послушны, ужин вкуснейший, и всё радовало своей домашней теплотой и уютом.
Наутро, Кот Кошмар проснулся поздно, и улыбающаяся Майя с завтраком уже ждали его.
— Хорошо быть дома… — сладко потянувшись, мурлыкнул кот.
— Кошмарик…
— Да, моя кошечка?
— Ага, ты, я вижу, совсем здоров. Тогда будь добр, сходи в магазин за сметаной.
— Сейчас?!!
— После завтрака. Если Ваше Высочество, конечно, не против…
— Ладно уж, встаю, иду…

Вы, конечно, знаете кошмарную историю с мышеловкой.
Как, вы не знаете истории с мышеловкой? Ведь это же одна из самых известных и скандальных историй Кота Кошмара.
А знаете ли вы Лауру Петерсен? Да как же вы не знаете эту почтенную даму! Ведь без неё не было бы никакой истории с мышеловкой. Придется вам всё рассказать.
Конечно, весь Копенгаген знал, что случилось с фру Петерсен, но только узкому кругу избранных было известно, что же случилось на самом деле. Если хотите примкнуть к этому кругу, слушайте…
Лаура Петерсен — почтенная, не слишком полная и не совсем пожилая дама — работала счетоводом в банке. Вот, вы сразу подумали, что её ограбили, а ведь это совсем неверно. Но сама фру Петерсен так же, как очень многие почтенные граждане, была уверена, будто все воры только и думают, как ограбить её банк. И вот эта почтенная дама стала жертвой шайки бездельников, под предводительством Кота Кошмара.
Не подумайте только, будто Кошмар задумал ограбить банк, нет! Если бы фру Петерсен работала в аптеке на углу и имела неограниченный доступ к ящикам с валерьянкой, тогда дело другое. Но в этот раз от разбойного нападения шайка получила только моральное удовлетворение. Хотя и это не мало.
Дело в том, что Лаура Петерсен была как раз тем человеком, которого дружно и с одинаковой силой ненавидели кошки, мышки и карманные воришки. И при том, Лаура Петерсен, хотя и была похожа на учительницу математики, не сделала, кажется, ничего, дабы заслужить такое к себе отношение. Причиной, судите сами насколько весомой, послужило то, что, панически боясь грабителей и карманных воров, Лаура Петерсен носила в своей дамской сумочке заряженную… мышеловку. И все знали об этом. Более того, открывая сумку, фру Петерсен за веревочку аккуратно доставала мышеловку и ни разу сама в неё не попалась!
Карманным ворам этот факт внушал панический ужас. Мышам, крысам, а также котам и кошкам было просто обидно.
— Мышеловки ставятся на людей! О времена, о нравы! — сказал Бранко — один из братьев шакалов “кошмарной” банды.
— Да. И это ещё культурная женщина. Образованная, — вздохнул серый Шкет — облезлый кот, бродивший сам по себе, если его дружки были заняты. — Предводитель, не кажется ли тебе, что это наглость?
— В высшей степени наглость, — уточнил заместитель начальника рыжий бесхвостый кот. — Не пора ли нам действовать, а?
Поскольку все вопросы обращены были к нему, как к предводителю банды, Кошмар изящно потянулся и выпустил когти на лапе.
— По-моему, господа, пора её проучить, — лениво ответил он. — Каждый день Лаура Петерсен проходит со своей скрытой от честных глаз мышеловкой по нашей улице. Своим присутствием в дамской сумочке сей “прэдмет” оскорбляет нашу честь, господа, и честь всех мышей в городе. А допускаете ли вы, что можно есть обесчещенных мышей и самим остаться незапятнанным?
— То, что ты сказал, очень сложно, босс, — заметил не любивший долгих фраз Шкет. — Но это в точку. Надо проучить тётку Лауру, да вот как это сделать?
— Дело хитрое, — протянул Бесхвостый.
Кошмар театрально выдерживал паузу.
— У меня есть план, — наконец небрежно сказал он, — Но план не прост. Он требует одного жеста с нашей стороны, на который вы, боюсь, не согласитесь.
— Сдаётся мне, ты предлагаешь пойти на мировую с мышами, — предположил один из шакалов.
Кошмар кивнул.
— На время. Для осуществления моего плана необходима живая мышь.
Коты и шакалы поворчали немножко, но единогласно приняли предложение атамана. Общую мысль выразил Шкет:
— А чего, всё одно делать нечего. И мышей это дело касается больше нас. Пусть помогут.
— Раз возражений нет, можно начинать действовать, — постановил Кот Кошмар. — Бранко, ты, кажется, говорил, что знаешь, где есть подходящие мыши?
Поскольку всех троих братьев-шакалов звали Бранко, а обращался Кошмар к Бранко-среднему, тот и ответил:
— Знаю, конечно. Тут без Профессора не обойтись.
— Профессор?
— Профессор Ратт, — пояснил Бранко.
— Это тот старый крыс, что тренирует крысят и мышей? “Школа Выживания”, что ли?
— Он самый.
— Так я его знаю! Бесхвостый, помнишь, он у нас в армии читал лекции по противокрысиный обороне.
— Угу, помню, помню. Профессор — серьёзный крыс и сотрудничает с кошками. Иногда.
— Решено, — объявил Кот Кошмар, — Немедленно чешем к Профессору. Только не всей оравой. Ты, Шкет, и двое Бранко — занять пост на бульваре. Не пропустите, момента, когда фру Лаура будет возвращаться домой. Отвлеките её, а там и мы вступим в игру.
— Будет сделано, предводитель!
Кошмар с Бранко-средним помчались на набережную. Профессор держал свою школу в одной из подворотен над каналом Святого Юргена. Опросив мелкую кошачью шпану, шакал и кот быстро нашли нужный им адрес и уже через двадцать минут после того, как расстались с шайкой, скреблись в дверь “Школы Выживания Профессора Ратта”.
Им открыла молоденькая мышка в костюме для каратэ.
— Здравствуйте.
— Привет. Могли бы мы видеть Профессора?
— По личному вопросу? — кокетливо спросила мышь.
— Нет, — отрезал Кошмар, — Дело государственной важности!
Малявка испуганно пискнула и пропустила хищников в спортивный зал, где сейчас проходили занятия школы.
Десятка два мышей и молодых крыс лазили по шведским стенкам; раскачивались вниз головой на трапециях, держась только хвостом; несколько пар боролись на ковре. В центре зала на низкой скамеечке сидел седой толстый крыс в очках и потрепанном спортивном кимоно. Это был сам Профессор Ратт.
— Привет, профессор! — поздоровался Бранко, — Как жизнь, как здоровье?
— Всё неплохо, но не лучше других, — скромно ответил Профессор. — Что занесло уважаемых господ в мою мирную обитель?
— Дело, касающееся нашей чести, — ответил Бранко. — Слышал ли ты о возмутительном поведении Лауры Петерсен?
— Женщины с мышеловкой? Ну кто же о ней не слышал. Дети мои, — обратился Профессор к ученикам, — Вы слышали о Лауре Петерсен?
Мыши и крысята подняли такой невероятный гвалт, что гости заткнули лапами уши. Профессор только пошевелил седыми усами.
— Значит ли этот мышиный концерт, ваше согласие помочь нам, — кисло спросил Кошмар.
— Помочь в благородном деле — наш долг.
— А наказать Лауру Петерсен — несомненно благородное дело, — подытожил Бранко. — Профессор, нам нужен один из твоих камикадзе, молоденький и сообразительный. Я правильно говорю, Кошмар?
— Совершенно верно, — подтвердил кот. — Мне нужна мышь на сегодняшний вечер. Мы хорошо заплатим этому мышонку. Гарантируем кусок сыра грамм в двести. Идёт?
— Сперва я должен узнать ваш план, господа, а уж потом…
— Профессор, всё очень просто. Женщина носит в сумочке мышеловку. У неё, что же, в сумке мыши живут? Нет, она ставит её на людей! Дабы отучить её от подобной дурной привычки, надо подбросить ей в сумку мышь.
— Мда… — мудро протянул Профессор Ратт, — Но не думаете ли вы, господа, — Что Лаура Петерсен не носит в своей мышеловке сыр. Будет подозрительно, если мышь заберется в сумку. Что ей там делать? Это ведь нелогично.
— А не думаете ли Вы, Профессор, что женщины напрочь лишены чувства логики?
— Признаться, думаю.
— Потому, ей не покажется странной странность, а напротив, её может удивить самая простая вещь.
— Например,— мышь! — победно закончил Бранко, восхищаясь железной логикой своих учёных друзей.
Профессор почесал лапкой за ухом.
— Знаете, что я думаю. А ведь живая мышь в мышеловке способна потрясти женщину ещё больше, а? — он обвел глазами всех окружающих. Минуту стояла тишина, потом хор писклявых голосов в едином порыве закричал, что Профессор — гений.
— Неужели, кто-нибудь из ваших мышат способен добровольно захлопнуться в мышеловке и при этом остаться живым? — недоверчиво спросил Кот Кошмар. — Я уважаю ваш стиль, Профессор, но в мышеловках такая пружина…
— Нет ничего невозможного, — с достоинством ответил Профессор Ратт. — Один молодой мышонок может себе позволить и не такое удовольствие для благородного дела. Если не ошибаюсь, вам нужен Трюкач. Его нет сейчас на занятиях, но я пошлю за ним. — Профессор подал знак маленькой мышке, и она тут же исчезла, просочившись в какую-то щель. — Все свободны, дети мои…
Оставшись наедине с гостями, Профессор Ратт пояснил:
— Нечего молодым знать профессиональные тайны. Но вам, господа, я скажу. Можете быть уверены в моём мышонке. У Трюкача от рождения парализован хвост. Защемлён каким-то позвонком нерв. Он сам говорит, что чувствует свой хвост на четверть дюйма, не больше, а, как вы вскоре сможете убедиться, хвост у него добрых три дюйма. Так что мышеловки ему с этой стороны не страшны. Он вам сыграет любую роль, не хуже профессионального каскадера. Но, понимаете, мои младшие мышки верят в самогипноз, в концентрацию внутренних сил…
— Не о чём говорить, Профессор. Тайна будет соблюдена. Мы уж отблагодарим вашего супермыша. О, вот, кстати, и он.
Перед взрослыми остановился маленький бурый мышонок с чёрной полосой вдоль спинки. Посмотрел бусинками-глазками вверх и нагло пошевелил хвостом.
— А как же…? — переспросил Бранко.
Профессор Ратт улыбнулся:
— Самовнушение, детки мои, самовнушение... — Дотянувшись до уха шакала, он прошептал: — Я же говорил, — он чувствует свой хвост в основании и может им двигать, хотя и с трудом. Производит впечатление?
— Да… Товар хорош, — заметил Кошмар. И обратился к мышонку: — Ну как, малыш, мамочка разрешила тебе пойти с нами?
— Вот ещё, стану я спрашивать! — ответил Трюкач. И заморгал глазками, — А большой кусок сыра дадите?
— В долгу не останемся.
— Значит — договорились. Пошли, а то фру Петерсен слиняет от нас.
— Однако, ты выражаешься. И знаешь слишком много для своего размера, — заметил Кошмар. — Ладно, пойдём. Садись дяде Бранко на спину и держись крепче.
— Не бойтесь, не упаду. Поехали!..
Когда Кошмар и Бранко с мышонком появились на месте сбора, было как раз самое время. Бесхвостый вылетел им навстречу, спеша сообщить, что объект “Лаура Петерсен” вышел из здания банка и направляется вдоль по бульвару Андерсена в сторону их компании.
Банда заняла боевые позиции.
— Знаете что, — возбужденно пролаял Бранко-младший. — Здорово было бы, если б она достала свой кошелек прямо на улице, а Трюкач был бы там! Жаль, нельзя это сделать.
— Почему же, — мурлыкнул Кошмар, — вполне можно устроить. Напротив нас — магазин, в магазине — рыбка… Ну-ка, кто из вас, ребята, обладает способностью потрясать сердца в роли бедной сиротки? Шкет, может, рискнешь?
— Куда ему! — возразил Бранко-старший, — Глянь, какая морда откормленная. Недельку поголодать, тогда бы…
— Много ты понимаешь! — одернул его средний брат, — Женщины, они напрочь лишены логики, так и Профессор сказал. Потому если у кого и есть шанс получить с фру Лауры бесплатную рыбку, так это у предводителя.
— Верно, Кошмар, — поддержали друзья. — Покорение женских сердец — сугубо твоя стихия. Вперёд!
Пожелав предводителю удачи и выпустив Трюкача, вся компания спряталась за углом магазина. Мышонка не было видно, но они знали: как только появится фру Лаура, Трюкач с подоконника магазина незаметно переберется на её плащ и проникнет в сумку. Кошмар же, от нетерпения помахивая хвостом, сидел прямо на дороге, отвлекая внимание женщины на себя.
Лаура Петерсен вышла на финишную прямую. Возле продуктового магазинчика она увидела здоровенного черно-белого красавца-кота, пожиравшего её глазами.
— Бедная киска! — сказала Лаура Петерсен, — Ты голодный, маленький бедный котёночек. Подожди, я тебе что-нибудь принесу.
При этих её словах собачий и кошачий смех донёсся из-за угла, и высунулись любопытные усатые морды бандитов. Из сумки послышался довольно громкий щелчок, но фру Лаура ничегошеньки не заметила. Церемониальным шагом достойной женщины собравшейся сделать доброе дело она вошла в магазин. Хихикающая банда окружила своего предводителя. Сквозь стеклянную дверь они наблюдали, как Лаура Петерсен подошла к прилавку и взяла в руки сумочку. Кошмар оставался невозмутим.
— Теперь вступают скрипки, — негромко мурлыкнул он.
Практически в тот же миг раздался отчаянно-дикий визг Лауры Петерсен. На определенной ноте, её вопль подхватила продавщица, строго в унисон. Слышны их рулады были далеко за пределами магазина, но зрелище, представленное там было по сути своей уникально. Его, увы, смогли увидеть и оценить, всего только человек двести, сбежавшиеся на крик. В том числе и начальство банка, где работала Лаура Петерсен, и все не успевшие далеко уйти посетители.
Они увидели, как почтенная фру стоит у прилавка и держит в одной руке сумочку, а в другой мышеловку с захлопнувшейся пружиной. В мышеловке зажат хвост, а на хвостике вниз головой висит крошечная мышь. Да, висит мышь и держит в зубах изгрызенную банкноту в сто крон!
Трюкач жевал банкноту с олимпийским спокойствием, в то время как над головой у него не смолкал визг Лауры Петерсен. Коты и шакалы умирали от смеха, да и люди не оставались в долгу за бесподобное редкое зрелище.
— На такую приманку и я бы попался! — говорили мужчины в толпе, отнюдь не спеша на помощь погибающей фру. — Ишь, как грызет, надо бы мыша отпустить. Умница мышь!
В конце концов, нашелся кто-то добрый и смелый, вошел в магазин и с трудом забрал из рук Лауры Петерсен мышеловку. Визг моментально смолк. Через пару секунд мышеловка вновь была торжественно вручена хозяйке, а Трюкач выкатился из магазина прямо в объятья Кота Кошмара.
История со времён Эдемского Сада не знала такого примера восторженной любви между шакалами, котами и мышью, - Трюкача носили на руках и на спинах все дворовые коты Копенгагена, домой к маме он явился лишь поздно ночью, но принёс такой внушительный кусок сыра (вернее, ему принесли. Мышонку не давали и пальцем пошевелить), что он был тут же прощен. Тем более, восхищенная молва уже известила родителей Трюкача о том, что их сын стал сегодня героем дня, городской знаменитостью и отныне его эпический подвиг войдет в историю. В этом не сомневался никто.
Коты, мышки и карманные воришки в этот день повеселились на славу. В городе никто никогда больше не слышал, чтобы Лаура Петерсен или какая другая чересчур мнительная фру, носила в сумочке мышеловки, а добрая половина мышиных и крысиных мамаш Копенгагена уверовала в пользу самовнушения и стремилась устроить своих отпрысков не в какой-то престижный лицей, а, исключительно, в “Школу Выживания Профессора Ратта”, так что учеников у последнего стало хоть отбавляй, и денег — множество.
На что, собственно, со свойственной ему проницательностью Профессор Ратт и рассчитывал…

“Дело об ограблении аптеки” — как упорно продолжают называть это мелкое хулиганство в полиции, никогда не было вершиной творчества Кота Кошмара и его верных друзей, но поскольку оно привело к некоторым весьма необычным последствиям, стоит рассказать вам об этой истории.
Честно говоря, произошло всё случайно, без предварительного сговора. Нечего говорить, что взвод полицейских бульдогов, которым было поручено расследование, пытались придать мелкому делу размах подлинной сенсации. Но в сенсацию не поверили даже домашние гуси из пригорода, не говоря о сороках. Это лишь обострило конфликт между прессой, полицией и Котом Кошмаром, которого никогда не любили полицейские служебные собаки.
Одним весенним теплым днём, когда ничем серьёзным заниматься, конечно, не хочется, Шкет принёс банде своих друзей известие, что в порту на главном канале стоит баржа с грузом пряностей и лекарств.
Не такая уж невидаль, но на кошачье-шакалью банду сразу снизошло оживление, только они услышали эту весть.
— Баржа разгружается? — спросил Кошмар деловым тоном, как положено предводителю, у которого есть идея.
— Да, сейчас начали разгружать.
— Долго провозятся?
— Нет, им ещё сегодня надо уйти в Мальмё или в Осло, не разобрал я. Спешил к вам, сообщить.
Кот Кошмар погрузился в глубокие размышления. Все они сводились к тому, что в такой чудный день неплохо бы прогуляться по крышам, выпить чего-нибудь вкусненького, сбить пару цветочных горшков с подоконников честных граждан, короче — повеселиться. Но чтобы прийти к вечеру в нужной форме, выпить надо прямо сейчас. А нечего.
— Баржа, говоришь, — лениво протянул шакал Бранко-младший. — Какая нам польза от этих лекарств?
— Может, какая-нибудь и есть польза, — загадочно облизывая усы, отвечал Шкет.
Опасаясь, что подчиненные раньше него выскажут вслух заветную мысль, Кот Кошмар поспешил взять объяснение в свои лапы.
— Шакалам это трудно понять, — небрежно сказал он Бранко, — А любой кот сразу учуял бы, в чём тут дело.
— Аптека получит новую порцию валерьянки! — рявкнул Бесхвостый, ужасаясь тупости братьев-шакалов.
Кошмар неприязненно посмотрел на своего заместителя.
— Молодец, сообразительный мальчик. Я именно это собирался сказать. Только не надо орать, словно тебе хвост прищемили.
Бесхвостый обиженно сник. Он всегда утверждал, что принадлежит к редкой породе мэнских бесхвостых кошек, хотя все знали: хвост ему в раннем детстве прищемили дверью колбасной лавки, потому он и стал в два раза короче, чем полагается честным котам.
— Итак, — начальственным тоном продолжал Кот Кошмар, — Новый запас валерьянки надо изъять из аптеки и поместить в наш фонд. Я выражаюсь ясно для всех?
— Так себе, — ответил Шкет. — Я не понял, мы её… куда поместим?
— Разделим на троих и вылакаем до капли, дурья башка! — раздраженно пояснил Бесхвостый.
— Так бы и говорили. Я уж подумал, будем делиться с кем-то.
— Вы собираетесь увести весь запас? — поинтересовались шакалы.
Кошмар немного подумал.
— Весь! Так будет проще. Не бегать же в аптеку сто раз.
— Можно подумать, у нас рецепт есть на каждый пузырек, — поддакнул Бесхвостый. — Налететь разом и…
— Ага, — кивнул Бранко-средний, — Вас там как раз встретят: “Добро пожаловать, господа, не желаете ли чего-нибудь выпить…” Как вы собираетесь доставать валерьянку?
— Придумаем, — ответил Кошмар. — Мы в армии и не такое устраивали. Бесхвостый, помнишь?
— Такое разве забудешь, — ответил кот. — Давай сделаем так…
И Бесхвостый предложил простой, но недалекий от гениальности план.
А тем временем разгрузка баржи закончилась, и хозяин аптеки вместе со своим помощником принимал товар — ящики с лекарствами. Настойка валерьяны в больших пузырьках темного стекла занимала два полных ящика. Вместе с другими, их по описи принимали и сносили на склад.
Надо сказать, дверь на помещении склада была толстая, прочная, обитая железом. Казалось, котам нипочём не пробраться туда, но Кошмар неоднократно посещал аптечный магазин изнутри и знал, что склад соединен коридорчиком с основным помещением, и дверь туда вряд ли будет закрыта, пока идёт прием новых лекарств. Люди ходят туда-сюда, и им совершенно некогда думать о своей безопасности. А “кошмарная” банда не дремлет…
Вот в чём состоял план налётчиков в действии.
Дверь аптеки была закрыта замком и табличкой “Переучёт”. Но, как оказалось, для котов это отнюдь не преграда. На козырьке аптеки расселись стрижи и несколько ощипанных воробьев. Они наблюдали, как перед стеклянной витриной взад-вперёд прохаживался рыжий бесхвостый кот.
Этот уличный бандит был воробьям хорошо известен, потому пташки весело защебетали, завидев на другом конце бульвара мальчишку со школьной сумкой. Направлялся мальчишка сюда и, несомненно, в тот теплый день ему некуда было спешить.
“Какой же нормальный мальчишка не остановится на полсекунды, чтобы запустить камнем в кота, да ещё рыжего и к тому же бесхвостого? Обязан остановиться!” — хором подумали воробьи.
Мальчик подумал так же. И остановился, изучающе поглядывая на кота.
Бесхвостый продолжал с наглым видом фланировать перед витриной. Даже кончик его куцего хвоста выражал презрение к нехорошим мальчикам, прогуливающим уроки, что ж говорить о морде. Весь его вид провоцировал на преступление, и мальчишка, что судить его, не устоял.
Камень свистнул и с резким стеклянным звяканьем вгрызся в витрину. Тут же из-за угла вылетели три худые жёлтые дворняги и с несобачьим тявканьем окружили преступника.
Мальчишке и пострадавшим аптекарям было не до того, чтобы отличать собак от шакалов. Они моментально вылетели на улицу, и всё завертелось в едином клубке, где перемежалась ругань и собачий лай.
А тройка котов, мило разыгравших весь этот сценарий, прошмыгнули в открытую дверь (впрочем, Бесхвостый успел первым и прыгнул сквозь дырку в витрине). Ящик с валерьянкой опытными десантниками был обнаружен немедленно, и также незамедлительно опрокинут с небольшой высоты на пол.
Чуткое ухо аптекарей не уловило с улицы звона разбитых бутылок, а когда они соизволили вернуться в свой магазин, на полу уже разлилось валерьяновое, темное море, и катались в невменяемом состоянии три пьяных кота.
Хозяин аптеки схватился за голову; послал помощника закрыть дверь и вызвать полицию.
— Какие убытки! — трагически восклицал он, — Налёт, ограбление! Караул!!
Последнее восклицание относилось к тому, что на пороге склада возникла ещё дюжина взъерошенных разномастных котов с абсолютно трезвыми, но уже безумными глазами, горящими от зависти и неутолённой жажды.
— Присоединяйтесь!.. — пьяно мурлыкнул Кошмар, — Ещё немножко осталось…
Аптекарь пытался отшвыривать одурманенных котов ногами, но вскоре понял, что эта мера несостоятельна. Коты возвращались, словно притянутые мягким магнитом, и сами становились мягкими и упругими. Отогнать их от валерьяновой лужи было делом сверх человеческих сил.
Когда прибыла полиция, сержант увидел, что магазин взят в осаду, а хозяин аптеки и его бедный помощник выступают в роли защитников крепостных стен, пытаясь не допустить неприятеля в родной город. Дыра в стекле была закрыта бумажным мешком и заклеена полосами лейкопластыря. Осажденные открыли дверь полицейским, вернее, чуть-чуть приоткрыли…
И что тогда началось!..
Полицейский наряд сбили с ног, собак смели, и лавина котов бросилась на приступ аптеки.
Их потом ещё долго отлавливали хозяева и полиция. Страховая компания никак не могла придумать: оформить этот случай как ограбление или как стихийное бедствие?..
Сороки, ласточки, воробьи и другие представители прессы долго трещали об этом происшествии на всех углах и деревьях. Но позор, выпавший на долю полицейских собак не мог сравниться ни с чем. Ни одному псу полицейского управления целый месяц не давали высунуть и носа на улицу. Их поднимали на смех птицы, кошки, даже всякая хвостатая мелочь вплоть до ящериц и мышей.
Но особенно старались шакалы. В конце концов, полиция устроила на них облаву, и многие решили на время покинуть город под предлогом летних каникул.
Кошмару порядком досталось от жены дома за эту выходку, зато пресса превозносила его до небес. Полицейские грозились выселить Кошмара из города, и когда лай оскорблённых собак дошел до самого господина мэра, Кошмар предпочел сыграть отступного.
Потребовав прекращения репрессий против котов и шакалов, он принародно пообещал в обмен на это вступить в общество трезвости.
Но это уже совсем другая история…