ЕЛЕНА КРЫЖАНОВСКАЯ. РЫЖИЕ ЛЯГУШАТА (несколько страниц семейной хроники из жизни белок)

ЧАСТЬ II. ГЛАВА 2. КИТАЁЗА-АКСЕЛЕРАТ

Да нет, ничего не будет. Какие белки? Откуда им взяться, если все тихо и пусто. Конечно до лета ещё о-го-го, но белки-мамаши не видно, значит – все, пусто! И не надо мне никаких беличьих гнезд. Хватит одного раза! Вполне, прямо скажем, достаточно. Эта история ушла в прошлое, бельчата выросли, белка-мамаша нашла нормальное место для выведения потомства, и даже виноград, густо закрывавший мои кухонные окна, сорван в “Великой виноградной войне”, которую с перерывами уже много лет ведут все с этой стороны. На этот раз пятый этаж, и наш, и соседнего подъезда, решительно проиграл. Но уже растут молодые побеги и, со временем…
А белки здесь ни при чём! И не надо нам всяких там рыжехвостых. Пятьдесят метров до сада, пусть там и живут. А то, что вдоль задней стены дома, куда выходят мои окна, растут вишни, черешни и яблони, это их не касается. Железные трубы и норки в стенах планируются, тем более, не для белок. Вот!
Я была уверена, что к таким же выводам придёт белка-мамаша и оставит мой балкон в покое. Поэтому, я более менее спокойно посматривала иногда на гнездо, оставив мысли о “нашествии рыжехвостых”.
Глядя на экран телевизора, я пыталась вникнуть в расследование Знатоков , когда майор Томин, внезапно оглянувшись, сказал:
— По-моему, это весьма подозрительное обстоятельство!
Вероятно, майора привлек шум с улицы. Или с крыши… В любом случае, доверившись интуиции знаменитого сыщика, я тоже сочла обстоятельство подозрительным и вышла на балкон. На железке, торчащей за пределами балкона, должна быть натянута бельевая веревка. Но это “должна быть”. Никто не сказал, что мы её натянули. И никакое бельё там сейчас не висит, зато на железке, как курица на насесте, сидит белка-мамаша.
Это она, и никто другой. Спинка и хвост у неё какие-то облезлые, серые, видимо последствия зимних переодеваний, но в целом она точно такая же, как два года назад: неутомимая, предприимчивая белка – поклонник цивилизации. Я посмотрела на дырку в стене… Так и есть! Из гнезда выглядывала наглая рыжая морда. Вот это бельчонок! Сколько же таких бегемотиков там ещё прячется?
Белка-мамаша поднялась в гнездо, отпихнув от входа детеныша. Вскоре она спустилась по трубе и ушла. А бельчонок, согласно всем традициям познания мира в этой семье, полез на крышу. Я с нетерпением ждала появления остальных детенышей, но никто более не явился. До вечера я сомневалась, а потом убедилась, что бельчонок один. Однако акселерат… Не рано ли он появился? В прошлый раз бельчата обнаружили свое присутствие по конец июня, сегодня… Позвольте, пятое мая!! Акселерат… Не удивительно, что он один, такая рожа…
Впрочем, мордашка у бельчонка весьма симпатичная, нечего наговаривать. Внешний вид и особые приметы “подозрительного явления”, я уяснила себе сразу, только бельчонок спустился с крыши обратно в гнездо.
Особыми приметами Китаёзу природа не обделила. Я сразу же обозвала его “Китаёзой”, и это вовсе не национальность китайца, а особое выражение лица. В совершенстве искусством “строить китаёзу” владеет мой пёсик Тотошка. При этом уши должны быть зализаны назад, а глаза раскрыты столь широко, что кажутся раскосыми, ибо кожа в уголках век оттягивается ушами к вискам. Это далеко не каждому под силу изобразить. У акселерированного бельчонка “китаёза” была естественным выражением его круглой мордашки с хорошо отъеденными щёчками, как у хомяка. Кроме того, он одновременно таращил глазки и хмурил брови, что делать одновременно невозможно. Но Китаёза мог. В остальном, он выглядел почти как обычный бельчонок. И сильно походил на мамашу. Только её шерсть была медно-красной, а его – светлой, обыкновенной рыженькой, даже желто-бежевой, а не рыжей. Следует добавить к его облику огромные длинные уши, косо срезанные в форме крыла самолёта. Эти уши впору были бы взрослой белке, а не такому малышу, впрочем, малыш выглядел крупненьким. Торчащие локаторами уши с острыми углами и длинными кисточками, и невероятно длинный, просто-таки бесконечный хвост, сильно похожий на ёршик для чистки бутылок, где виден стержень и отдельные щетинки, словно на пушистой, но полупрозрачной еловой ветке – таков был весь Китаёза. Сурово таращась и щурясь, он смотрел на меня, пока я составляла точный словесный портрет нового жилища. Чем-то Китаёза напоминал Философа (наверно, печатью незаурядного интеллекта), но на его толстой глазастой мордашке с “квадратными” ушами не было и следа томной мечтательности.

— Катастрофа, — похоронным голосом сообщила я маме вечером, только она переступила порог. Но мама совершенно не испугалась, ибо мой голос был слишком уж похоронный, и для серьезного траура не годился.
— Знаешь, что это такое? – ещё более трагически спросила я, указав пальцем на балконную дверь, где за стеклом, под крышей лоджии висел мой ярко-оранжевый гольф. – Это флаг захватчиков!
— Белки? – спросила мама и засмеялась. Хорошо ей смеяться, она ведь не знает, как падают эти противные белки, пока не научаться держать себя в лапах.
Над балконом в гнезде сидел Китаёза.
— Какой смешной, как хомячок, — сказала мама.
— Он акселерат и у него уши квадратные, — пробормотала я, злобно глядя на бельчонка.
— Не квадратные, — возразила мама. – Прямоугольные. Он милый.
— Ага, — буркнула я, так что любому стало ясно, совсем Китаёза не милый.
Я отправилась на улицу гулять с собакой. Ещё раньше чем мама, историю с белками узнала наша крестница Лерка, активно участвующая в первой эпопее “рыжих лягушат”. Теперь я рассказала о нашествии белок своим ближайшим соседкам за стенкой, сестричкам Тане и Ане, не менее азартно относившимся к белкам.
Поскольку мы вместе гуляли собаку, разговор продолжался уже на улице. Снизу Таня и Аня заинтересованно поглядывали на мой балкон, вернее на темное пятно под крышей – беличью норку. Но Китаёзы не было видно.
— Флаг захватчиков! – хихикнула Таня, указав на мой оранжевый гольф, видный издалека. Они уже всё знали. Знали про “лягушат”, и мечтали участвовать в новом приключении с белками.
Очень скоро Тане и Ане, а также их маме представился случай близко познакомиться с Китаёзой. В субботу с утра мы договорились, что я позову девочек, только его светлость Китаёза изволят выйти на утреннюю прогулку. Обычно этот ритуал происходил часов в девять утра.
В субботу Его Светлость заставили ждать себя до одиннадцати. Мы собирались с мамой куда-то в город. Девочки должны были ехать с родителями в село, и нервничали: вдруг бельчонок не появится?
Наконец, Китаёза изволил явить свою прищуренную мордашку дневному свету. Сперва мы с мамой понаблюдали за ним, а потом позвали соседей. Таня и Аня по очереди влезли на табуретку, заглянули в беличье гнездо, полюбовались на Китаёзу. Удивились, что он один, что глазки у него умные-преумные, а уши – квадратные, и что хвост основательно – таки похож на длинный посудный ёршик.
Бельчонок позировал изо всех сил. Он вертелся в гнезде, залез на крышу и снова спустился в гнездо, поворачивался в фас и профиль и сверлил девочек хмурым проницательным взглядом, заимствованным, видно, у его крёстного – майора Томина из Знатоков.
Один раз бельчонок даже рискованно высунулся из гнезда, опираясь лапами на кирпичную стену, и почти повис вниз головой. Для столь неопытных скалолазов, как детеныши белок это просто сверхдостижение. Я рассказала, что недавно, позавчера вечером, что ли, Китаёза бегал по крыше моего балкона и чуть не свалился вниз, соскользнув с края. Но, уже слетев с крыши, удержался и, вильнув хвостом, резко повернул в воздухе! Совершенно необычный бельчонок. Такой ловкостью в этой семье могла похвастаться только мать. Бельчата совершенно не обладали её талантом в столь раннем возрасте, в каком был сейчас Китаёза.
— Акселерат! – хором сказали Таня и Аня. Они знали, что и я удостоила бельчонка этого титула. Насмотревшись на белку-вундеркинда, девочки решились на благородный жест и побежали звать свою маму. Пусть и она насладится невиданным зрелищем.
Тётя Валя – мама Тани и Ани, — пришла, и вместе с дочками и моей мамой наблюдала за бельчонком. Китаёза ей показался ещё более симпатичным и милым, чем всем нам, ибо ни в какое коварство белок тётя Валя не верила. Будучи сама гением чистой красоты, она не могла считать кого-то наглым и хитрым. Тем более кого-то такого очаровательного, маленького и пушистого.
И тут, придя в необычайное возбуждение от такого количества зрителей, Китаёза решился на смертельный номер. Ухватившись всеми лапами за трубу, он махнул хвостом и неожиданно съехал вниз. Мы подскочили от удивления. Такой фокус братьям и сёстрам Китаёзы был ни в коем случае не под силу буквально на четвёртый день сознательной жизни. А этот… акселерат!..
Девочки в восторге запрыгали, зашумели и стали заинтересованно смотреть вниз. Но бельчонок пропал.
— Видите, мы его испугали, — сказала тётя Валя и хотела увести девочек домой.
— Ещё вопрос, кто кого напугал, — сказала я. Вместе с девочками мы бегом спустились во двор искать Китаёзу. Я была уверена, что шутки шутками, а вверх такой маленький бельчонок взобраться не сможет, какими бы сверхталантами он не обладал, и будь его уши трижды квадратными.
Оглядываясь в поисках Китаёзы, Таня и Аня переговаривались, утверждая, что о таком они даже мечтать не могли, и как здорово получилось, что они не уехали, не увидев бельчонка.
— Китаёзик! – тихонько звали они.
Мы обозревали окрестности, и по всему получалось, что бельчонок после своего триумфального спуска был перехвачен балконом третьего этажа. Железная труба заканчивалась там, а больше нигде Китаёзы не было.
— Подходящее место для него, — сказала Таня, намекая на то, что балкон, куда попал Китаёза, непосредственно примыкает к притону алкоголиков.
— Представляю, чему он там научится! – подхватила Аня. Немного подумав о том, как вызволить юного бельчонка из “бандитского логова”, мы заметили, что спасать его не придётся. Китаёза уже полз по ветке невысокой яблони совсем рядом с перилами балкона – притона.
— Китаёза! – ещё раз заискивающе позвали мы. Бельчонок, свесив голову, посмотрел вниз и пополз в другую сторону.
— Я влізу й дістану його, — подпрыгивая от нетерпения предложила Аня.
— Давай, лезь.
Но попытки влезть в развилку яблони Ане не удались. Сестра пришла ей на смену, и у Тани, как старшей, получилось лучше, но всё-таки вершина не покорилась и ей. Дело осложнилось тем, что со второго этажа поглядывали соседи. На нас и на белку.
— Это ваша ручная белочка?
— Наша, наша.
— Більчонок! Він маленький. – внесла ясность Аня. Я посмотрела вверх. Китаёза упоённо грыз молодые веточки и притворялся невинным олёненком Бэмби.
— Попробуй ты залезть, — попросила Таня.
— Я??? – хмыкнула я, выражая этим намёк на свой почтенный возраст, на взгляды соседей, и пренебрежение к этой несчастной яблоньке, которую я и пятнадцать лет назад деревом достойным лазанья не считала.
— Эх вы, и чему вас только учат, — проворчала я, и мимоходом посоветовав молодёжи, учится, пока я жива, со скоростью рассерженного лемура полезла на дерево.
Китаёза заметив мой маневр, перескочил на балкон (этого следовало ожидать) и девочки снизу закричали, что он взбирается по трубе! Я спрыгнула не землю и успела ещё увидеть хвост, свисающий из гнезда. Потом хвост втянулся внутрь.
— Он смог подняться! – удивлялась и радовалась Таня.
— Ага, быстро, быстро! – добавляла Аня, пританцовывая на месте.
— Это какой-то супербелк, — озадаченно сказала я.
Рассеяно кивнув на заявление, что я “классно лазаю по деревьям”, и, услышав призыв нам всем отправляться домой, долетевший с моего балкона, я вместе с девочками дошла до своей двери (их дверь совсем рядом) и там мы расстались. Китаёза затаился где-то в гнезде и не показывал снаружи свой наглый рыжий нос. Мы уехали в гости и вернулись только под вечер.
Лерка с возмущением откликнулась на историю сегодняшней китаёзиной выходки (с возмущением, потому что не участвовала на этот раз в ловле бельчонка, а узнала об этом от Тани и Ани перед их отъездом). Лерочка сказала, что позже днём Китаёза опять сидел на яблоне и ел листья. Куда смотрит его мамаша? Детёныш не только самовольно убегает из дому, но и ест что попало!
“Да, этот супербелк далеко пойдет, — подумала я, — У него исключительные способности. Если таковы первые шаги, что он натворит дальше?..”

— Тотошенька, как хорошо, что ты у меня не белка, — сказала я сонному пёсику и погладила его по голове.
Тотошка вздохнул. Неплохо конечно, что ему не приходится лазить по стенам вниз головой и прыгать по веткам. Но он совершенно белый, только уши рыжие, и некоторые незнакомые граждане дразнят его “белкой”. Даже Тотошкину законную подругу и супругу зовут Белочка. Она такая же белая, как и он, даже больше (включая уши). Как-то стояла я во дворе, придя с работы, и обменивалась последними новостями с Леркой. Из-за угла дома выскочила эта самая белая собачка.
— О, — говорю, — Смотри, Лера, Белка.
— Где? – оглядывается Лерочка.
— Да вот же, Белка.
— Где белка? – Лера в упор смотрит сквозь собачку.
— Да вот же! – показываю я.
— Где? А, Белочка! – наконец-то увидела Лерка. И засмеялась.
— Да, ну и реакция у тебя, — вздохнула я. – Довели нас эти рыжехвостые.
— Точно! А как Китаёза поживает?
— Да видела я его вчера… — начинаю рассказывать. — Он сидел на крыше гаража возле забора под старым тополем.
Лерочка не удивлена. Она знает, что с тех пор, как Китаёза научился спускаться из дому, он позволяет себе длительные отлучки из гнезда и ведёт почти самостоятельную жизнь. Вчера, гуляя с Тотошкой на аллее перед ореховым садом, я заметила белку на крыше гаража. Подойдя ближе, я убедилась, что это наш Китаёза. Увидев Тотошку, он по-китайски прищурился и влез на нижнюю ветку тополя (сантиметров на двадцать выше гаража) после чего счёл себя в полной безопасности и продолжал нагло смотреть на нас.
— Китаёзик! – подхалимски позвала я.
Почему-то бельчонок всегда охотно откликался на своё дурацкое имя. Близко не подходил, но поворачивался и заинтересованно слушал. Вот и сейчас он вытянул шею и пристально смотрел на нас, а потом нахмурился и пристально смотрел на нас, а потом нахмурился и продолжал есть. Дело в том, что мы с Тотошкой помешали его обеду. Сидя в полуметре от орехового сада, Китаёза держал в лапах прошлогодний и каштан и обгрызал с него кожицу, добираясь до сердцевины.
— Какую гадость ты ешь, — сказала я вслух. – Ты хоть уверен, что не отравишься?
Бельчонок вряд ли понял меня, но от неожиданности выронил каштан. Злобно зыркнув на нас Китаёза полез на крышу гаража за каштаном. Но, увы, его добыча уже скатилась в щель между гаражом и забором, и ещё раз крайне недовольно глянув в мою и Тотошкину сторону, Китаёза сердито фыркнул и снова полез на тополь. Я пошла домой, посоветовав бельчонку сделать то же самое и вернуться гнездо. Но в гнезде он теперь бывал редко, а вскоре покинул его вообще. Но именно когда Китаёзик ушёл из дома во взрослую жизнь, я стала регулярно получать о нём подробные сообщения. Иногда я видела, как он мелькнул золотой рыбкой между зелёных яблоневых веток внизу (он по-прежнему часто сидел на яблоне и грыз яблоки и ветки), но в гнездо он не поднимался.
Зато моя соседка Лена, чей балкон прямо под моим, стала регулярно видеть на своём окне белку. Её мама оставляла бельчонку сухари и орешки на подоконнике, а он приходил (один, или с белкой-мамой) и собирал эту ежедневную дань. По описанию это был Китаёза, тем более что иногда он поднимался, согласно Ленкиным показаниям, ко мне наверх.
Однажды соседи проявили преступное легкомыслие: приготовив орехи для белок, они не положили их на подоконник, а оставили со своей стороны, за стеклом. Наглый Китаёза как обычно пришел за ужином, и увидел такое безобразие. Выражая свой праведный гнев, бельчонок стучал в окно, фыркал и снова стучал. Он пробрался на подоконник другого окна, Лениной комнаты, и стал ломиться туда. Не заметить его было невозможно. И Ленка наблюдала, как разъярённый Китаёза стучит лбом в окно. Ведь лапами он держался за подоконник. Потом он приближался и, расплющив нос об стекло, заглядывал в окно. Глядя в упор на Лену, он яростно фыркал. Вид у бельчонка был самый грозный, какой можно вообразить. Чуть позже Китаёза заметил, что форточка приоткрыта. Взобравшись туда, он стал проталкивать голову в щель, и угрожающее фырканье послышалось совсем рядом. Но форточка слишком тяжела для бельчонка, и напряжённо поработав головой (думаю, он толкал её даже ушами, но и это не помогло), Китаёза понял, что форточку ему не открыть. Он отступил на прежние позиции и снова стал стучать своим акселераторским лбом в стекло.
Сознавая угрозу, нависшую над их домом – их крепостью, Лена позвала маму, и та принесла Китаёзе выкуп в виде орехов и сухарей. Получив этот дар, страшный зверь смилостивился и с жадностью стал есть, громко и кровожадно чавкая.
Лена утверждает, что сделала несколько фотографий этого чудища, но я до сих пор жалею, что не видела этой сцены. Китаёза продолжал приходить к соседям за своим обедом или ужином. Принимая взятки по-прежнему только в твёрдой валюте – сухари, орехи…
— Рэкет был? – каждый день спрашивала Ленка, возвращаясь из университета. И мама ей неизменно отвечала, что да, был и всё съел. Ленка не желала называть Китаёзу по-имени и дала ему прозвище “Рэкет”. Вполне оправданное прозвище, если вдуматься.
— Рэкет был? – каждый вечер спрашивала у Лены я, когда мы вместе гуляли собак. И она рассказывала о процветающей преступной деятельности маленького, рыженького, симпатичного бельчонка, выросшего почти у меня в доме.
Что делается, а? Философ, старший брат этого акселерата, никогда в жизни до такого бы не додумался. И этому мелкому рыжему вымогателю жить в двадцать первом веке! До чего мы дожили…
Но наиграндиознейшая выходка Рэкета-Китаёзы была ещё впереди.
Пришло лето – время жаркое для всех, а особенно для огородников. Ленина мама как-то вышла на огород, находящейся не особенно далеко от дома, и забыла выставить на окно добычу для Рэкета. Вернее она помнила об этой высокой персоне, и целый поднос свежевысушенных сухариков был оставлен в открытой духовке, чтобы остыл. Но окно тоже было самую чуточку приоткрыто…
И как назло, в отсутствие хозяйки нагрянул Рэкет.
Китаёза пролез в любезно оставленную для него щель. И, вероятно, возмущённо щурясь и фыркая, как было у него в обычае, принялся методично громить всё вокруг.
Во-первых, он влез в духовку и погрыз сухари. Во-вторых, прыгал на посудном шкафчике и холодильнике, сбрасывая оттуда всё, вплоть до цветочных горшков. Когда его лапы уже основательно почернели от преступных дел и земли от цветочных горшков, не знающий пощады Рэкет похозяйничал на кухонном столе, оставив там множество отпечатков лап, передних и задних, очень помогающих следствию. А после, Китаёза безнаказанно вылез в окно и был таков.
Хозяйка, кажется, застала его на кухне. И вскоре, то ли я позвонила в поисках Лены, то ли её мама сама позвонила в поисках сочувствия, но я узнала эту историю почти сразу же, только она произошла. Ленина мама уверяла, что кухня выглядит в точности как после татаро-монгольского нашествия хана Батыя.
Я пожалела, что не назвала Китаёзу “Чингисханом”, но Рэкет он и есть Рэкет, заявила Лена, когда мы обсуждали этот вечером этот случай на прогулке. Ей, увы, тоже не повезло увидеть последствий дружеского визита во всей красе – мама успела всё убрать, до прихода дочери из университета.
Не могу вообразить, сколь высок был авторитет юного Китаёзы в кругах местных белок, но среди соседей он очень возрос. Многие снова стали хвастаться, что и к ним тоже приходит белка, и они подкармливают каждый свою. Многие даже говорили, что их белка приходит в одно и то же время. Они заранее готовят гостье покушать. Мы снисходительно выслушивали подобные заявления. Мол, да-да, мы за вас рады, но куда вам до нашего Рэкета!
Ленка была в этом свято убеждена, и я тоже так думала, пока однажды…
Однажды, (немного прошло времени со дня памятного нашествия на соседскую кухню грозного хана Батыя) я, гуляя под домом, увидела, что по деревьям скачет что-то рыжее. Я не особенно долго гадала, что это собственно может быть.
Оказалось, что это сам Китаёза, никто другой. Он пробирался к своей любимой яблоне, и когда перелез на её ветки, оказался напротив меня. Как всегда он откликнулся на имя и даже спустился пониже. Он висел передо мной в паутине тоненьких веток, и я подумала, что ещё чуть-чуть и наш супербелк прыгнет прямо мне в руки. Но, посидев немного возле меня, он полез дальше. Потом с яблони перебрался на виноград.
“Сейчас полезет прямо к Ленкиному окну”, — наивно подумала я.
Я и раньше не сомневалась, что Великий Рэкет и есть Китаёза, но убедиться было приятно. И вообще, я давно его не видела.
Следя взглядом за белкой, не спеша пробиравшейся по винограду, я подумала, что все звери, живущие рядом с людьми, перенимают их достижения. Но Бог мой, чему мы их учим! Попугаи усваивают бранные слова и говорят их всегда к месту; собаки и кошки опускаются до лени, капризов и мелких интриг; обезьяны начинают пить и курить; белки занимаются рэкетом, — это уж слишком! Список можно продолжить до бесконечности. Но внимание моё снова привлёк Китаёза. О, нет! Он вовсе не собирался на четвёртый этаж, он пробрался по винограду к дальним квартирам нашего же подъезда на втором этаже. Чьё-то окно было приоткрыто, и Китаёза немедленно влез туда. Сидя ко мне в профиль, он начал что-то жевать, держа еду – орех, или что там ещё – в передних лапках. Я стояла и смотрела.
Почти в каждой квартире одно из окон открыто. Может, бельчонок ошибся или решил для разнообразия заглянуть к кому-то ещё? Я терпеливо ждала. Покончив с визитом, Китаёза вернулся с окна на виноград и целеустремлённо полез на третий этаж к следующему подоконнику с открытой оконной рамой. Поев что-то ещё, он двинулся дальше… Почти в каждой квартире одно из окон было открыто, и Китаёза методично обходил их все. Я поняла, что Ленин подоконник был его конечной, но не единственной станцией. Обширная сеть Рэкета тянулась по всей стене дома, увитой виноградом. Только на моём этаже не было густой сетки зелёных листьев, потому окна пятого этажа не облагались налогом, и Китаёза не стал брать с них дань. Не дождавшись, пока очередь дойдёт до Ленкиного окна, мы ушли с Тотошкой домой. Столько соседей утверждало, что к ним ходит белка! А, оказалось, что все они находятся в единой сети Рэкета, и белка действительно ходит ко всем. Но одна и та же! Наверное, Китаёза не успевает обойти абсолютно все окна за один раз и время от времени меняет маршрут. Сегодня – к одним, завтра — к другим.
Китаёзу я больше не видела, тот раз был последним. Но я уверена, этот бельчонок не пропадёт. Так думают все, кто знал его лично. Возможно, мы ещё встретимся с ним зимой, когда многие птицы и белки приходят к людям за кормом. Он, по крайней мере, знает дорогу.
Какие до странности непохожие дети могут родиться в одной семье! Наши белки – яркий пример. Но уж за кого, а за Китаёзу-Акселерата я ни грамма не беспокоюсь. Этот в современном мире не пропадёт!

Вернуться в оглавлению

НА ГЛАВНУЮ